Ковыряния в израненном сердце приносят невыразимую боль. Но разве не Ты сказал: «Вникай в себя и в учение»? А это значит - сравнивай себя, свои поступки, свои чувства, с тем, что написано. Но когда начинаешь сравнивать, боль неизмеримо усиливается. В Твоем Свете видны все изъяны, все пятна, и как тут не возненавидеть свою собственную душу, особенно когда чувствуешь Твои нежные прикосновения, когда понимаешь как сильна Твоя любовь. О, нет! не ласкай так нежно, не люби так преданно! Ах, что я говорю? Я не смогу жить без Твоей любви, я не смогу дышать, если не стану пить от Твоего Духа. Ты нужен мне как хлеб. Я умираю от голода, если не ощущаю Твоего присутствия, я погибаю от жажды, если не пью Твое вино.
Почему Ты позволяешь кровоточить моему сердцу? Зачем Ты причиняешь мне страдания Своей возвышенной любовью? И почему так сладко от этой боли? В ней жажда достичь совершенства и невозможнось достичь, в ней тоска по кристальной чистоте и отвратительная обнаженность вселенской грязи, в ней исцеление и врачевание от последствий греха.
Ты просишь меня потерпеть. Хорошо, Господь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
Свидетельство : Дракон. - Владими́р Божий Те, кто пытается превзойти всех, могут быть уверены, уж во всяком случае, превзойдут многих. Филипп Честерфилд.
